Не смотри

Автор — я.
Рассказала моя бабушка, история произошла с ней и её подругами в Рождественские гадания.Эту историю мне рассказывала ещё бабушка. Она жила в селе Радищево, Пензенской области.
Как-то раз она с подругами решила погадать в святки. Девочки вроде бы и серьезно относились к этой затее, а вроде бы и нет — все-таки они не до конца верили в мистическое.
Увы, дословно бабушкин рассказ я передать не могу, поэтому повествую по памяти…

…В тот день снег не сыпал: наоборот, день выдался тяжелым, мрачным, с тучами, заслонившими небо и солнце. Вечером стало не лучше: ударил мороз. Но девочки все равно собрались у бани Акулины Ненашевой, бабушкиной подруги. Всего подружек было четверо: Акулина, Александра (бабуля моя), Василиса и Марья (если быть честной, я помню имя только Акулины, а остальных девочек назову условными именами).
Зашли в темную баню, зажгли свечки, как и положено. Свечки коптили и дымили, но это не мешало: девочкам было интересно, они гадали впервые. Всем — по пятнадцать, все — глупенькие.
Акулина и Марья еще с вечера приготовили два зеркала: одно — большое, в тяжелой, грубо сколоченной раме. Бабушка рассказывала, что оно было старым, по поверхности шел слой темной патины.
За тем зеркалом поставили еще одно, поменьше, но понеряшливее. Уж какое было! А было оно в тонюсенькой рамочке, приделанной, чтоб сберечь края и не сбить их…

Бабушка, рассказывая нам с сестрой эту историю, в сердцах ругала себя и подружек: ну зачем они пошли в баню, да с зеркалами, да еще и без крестов нательных! Баня-то — самое место для нечистой силы! Но что было, того не воротишь…

Девочки расселись перед зеркалами. Зажгли еще свечей. Баня была темной, составленной из сруба, а свечи тревожно мигали, пламя трепетало.
На соседнем дворе сердито и взахлеб лаяла собака. Вообще, бабушка отмечала, что собаки лаяли в тот вечер постоянно. Одна заведется — остальные подхватят.
Девочки распустили волосы, сняли нательные кресты и ленты из кос. Сели перед зеркалом поменьше и стали вглядываться в темное отражение.
Они будто смотрели в длинный зеркальный коридор, где одно зеркало отражалось в другом. Свечи ровно горели, только иногда помигивали.
Садились девочки ближе к полуночи, а как подошло самое нужное время, Василиса сразу заканючила:
— Пойду-ка я, не хочу смотреть! Вдруг там что покажется!
Все ее на смех подняли, остались сидеть.
Никто не скучал: все были в напряжении — что увидят в темной глубине? Может, суженого, на которого и гадали?
Свечи заморгали почаще, как если бы кто-то дохнул на пламя. Моя бабушка встала и тут же вышла, не стала смотреть в зеркала, уж очень напугалась. Она рассказывала, что, наверное, Бог помог, что ума хватило не смотреть на всякие страсти.
А Марья и Акулина остались смотреть. Свечки задрожали еще сильнее, пламя приугасло… Марья не выдержала, переметнулась к двум подружкам. Осталась Акулина одна. Девчонки стали ее просить, мол, гаси свечи да подымайся! А Акулина хотела уж увидеть суженого. Что, зря она в баню в ночь-полночь пошла, да с этаким-то зеркалом здоровым!?
Осталась она сидеть.
Пламя приутихло. Но ничего не происходило. Все уж успокоились и заскучали… как вдруг Акулина побелела, как полотно, и вся на лавчонке коротенькой сжалась, а отлепиться от нее не смогла. Смотрит и лепечет: «Ой, девоньки, ой, страшно, жуть, жуть какая!»
Что уж говорить, девчонки сами до смерти напугались — Акулина кричала, что сзади нее кто-то в зеркале стоит. Тогда Василиса набросила на большое зеркало белый платок, заранее подготовленный.
И тотчас свечки все погасли.
Вот такая история. Бабушка не гадала больше ни разу, даже если нестрашное это гадание. Рассказывала только, что Акулина из веселой девчонки превратилась в унылую и боязливую, а что хуже всего — болезненную. И что в зеркале том, стоявшем в ее избе, нет-нет да мелькнет что-то — это не только бабуля замечала.
Не повезло и Марье. Маленькое зеркало она принесла, да мерещилась ей всякая гадость: то лицо чье-то покажется, то тронет ее кто холодной рукой за плечо или руку.
В общем, не шутка это — святочные гадания. Об этом бабушка всегда говорила и радовалась, что крестик нательный снять сняла, а в кулаке все время держала.