Поиграй со мной (часть 1)
[hide]Источник[/hide]
Автор: ShinigameDesu
История о человеке по имени Джон.
Всем привет, я Джон. Уже 23 года, как я живу в этом мирке с его отвратительными жителями и учусь на фотографа. Как по мне, фотографировать — вполне интересное занятие, но многие его не любят. Ещё я, как и большинство сейчас, увлекаюсь хоррором. Мейнстрим, но мне оно по душе.
Внешность: черные волосы, которые скошены набок, тоннели в ушах, зеленые глаза и татуировка на всю руку с тигром. Описал себя в общих чертах, но это же даёт вам мой примерный образ. Верно?
Как-то сидели в гостях у одной моей знакомой с друзьями и говорили фактически ни о чём, как вдруг одна из подруг спросила нас:
— Вы слышали новость?
«Я опять все узнаю последним,» — мысленно проворчал я. Продолжил слушать.
— Конечно. Про это говорят в новостях, показывают в газетах. Эта новость везде, куда ни плюнь, — ответила другая подруга.
— Эм, а что за новость?
Ненавижу узнавать всё последним! Они лишь посмеялись. Друзья, блин…
— В заброшенном садике находят трупов. Один за другим. Один за другим, — немного иронично произнесла девушка, которая и задавала вопрос.
— А есть зацепки хоть какие-то? — тихо спросил я (если помогать полиции, то тебе за это отвалят много денег. А они мне сейчас нужны).
— Если верить газете, то на всех местах преступлений находят маленькие засохшие комочки земли, а то и целые отпечатки ног. Правда, принадлежат они сто процентов ребенку, — сказал мой почти лучший друг.
— Пфф, после этого я не верю. Ребенок? Вы шутите? Да даже если убийства — правда, то ребенок не смог бы такого сделать! Абсурд, — возмутился я.
— Нет, Джо, мы на полном серьезе, — сказала та же, что и начала разговор.
— Все равно не ве-рю, — чеканя каждый слог, проговорил я.
— Ты сам ведешь себя как ребенок.
— Как хочу, так и веду.
Наш разговор на эту тему закончился, и мы продолжили просто делиться тем, что было с нами.
***
После нашего разговора прошла неделя. Неделя, которую я вместе с выходными убил на подготовку к экзаменам. И знаете что? Я провалил. С крахом. Пал. А заголовки газет и не изменились: «Неизвестные убийства происходят в заброшенном детском саду №13. Убийца до сих пор не найден, но есть подозрения, что это дело рук ребенка. Ведется расследование. Если вы что-то знаете, то немедленно сообщите это полиции.»
«Они серьезно? Хах, самонадеянные идиоты. Если убийца придет к ним, признается и всплакнет от того, какой же он монстр, то я сожру кусок земли… или даже пару червяков», — думал я про себя.
— Они никогда не найдут его. — Продолжаю идти домой.
«Но ты просто жаждешь увидеть ЭТО собственными глазами», — отвечает мне внутренний голос.
— Да, мне жутко интересно. Если я засниму, то это станет началом моей карьеры.
«Смешно до боли. От тебя быстрее останется мокрое место, чем ты что-нибудь да снимешь».
— Посмотрим. Но прежде надо посоветоваться с друзьями.
«Они тебя от смерти не спасут».
— Но мне станет легче… — посмотрев по сторонам и поняв, что говорил я слишком громко, пошёл быстрее. В спину мне удивленно смотрели люди.
***
— И все-таки, ты в это веришь? — с издевкой в голосе спрашивает у меня Клэр. Годы семейной жизни не изменили её.
— Не совсем. Признаю, мне любопытно, но я не верю в это. Скорее всего, опять пресса возбудилась каким-нибудь самоубийством алкаша или бомжа. Никто не видел трупов, никто не видел самого места преступления. Разве мы можем в это верить?
— Ты все такой же, тебя не переубедить, — всплеснув руками, ответила она.
— Тебя тоже: если что-то захочешь, тебя не остановить, Крекер, — шутливо, с мягкой улыбкой и нежным взглядом, парировал я.
— Эй! Я Клэр! Меня зовут Клэр! Ты ничуть не изменился… — легкая обида слышалась в голосе.
— Ты тоже. — Дальше улыбка и нежный поцелуй. Все то, что ей по нраву.
***
— Ты сдурел, — заверила меня подруга.
— Ни хрена подобного, — говорю я и отпиваю из банки пиво. — Клэр согласилась, так почему бы и нет? Я живу в мире неудачников, где сам являюсь таковым. Я не делаю ничего полезное, лишь выполняю «работу» хомячков: сплю, ем и хожу в туалет. Теперь я нашел хоть что-то по душе.
— Это твоё увлечение к страшилкам погубит тебя! — пытается остановить меня друг. Но меня не переубедить.
***
Место преступления даже не опечатано, или как там это называют? Они что, совсем не пытаются выделить его, показав, что там опасно? Огородить его от других?
— Тебе не страшно? — спрашивает у меня Клэр. — Пожалуйста, Джон, давай уйдем отсюда!
«Ахахаха, смешная шутка. Уйти? Интересное только начинается!» — сказал я себе мысленно, а ей ответил:
— Нет, дорогая, мне не страшно. Если хочешь, то может уйти отсюда. Я тебя не держу.
— Н-но… Но ты же останешься тут, а я уйду… Если с тобой что-то случится, то я не прощу себя. — Глаза её округлились от представленного, и она мотнула головой, отгоняя это что-то.
— Не беспокойся обо мне. Со мной Джерри и Линдси. Если что-нибудь случится, то они мне помогут.
Это были мои последние слова, после чего она убежала. Она боится. Это свойственно всем. У каждого есть свой страх: кто-то боится темноты, кто-то насекомых. На каждый страх придумано свое название. Например арахнофобия — красивое название для некрасивого страха. Боязнь пауков. Что может быть отвратительнее их?
— Так, ладно, с Клэр мы попрощались, давайте начнем? — предложил всем я.
***
Время давно перевалило за полночь.
Серое. Все серое. Ненавижу серый цвет. Он никакой — он ни черный, ни белый, он средний. Если бы людям дали цвет из этих трех, то большинству бы достался серый. Не бывает «белых» людей. Все рано или поздно потонут в грехах.
Прошло 3 часа, не меньше. Наши поиски не увенчались успехом. Заброшенный садик, голые стены, выбитые окна и куски штукатурки на полу — это все, что мы нашли. Я наснимал достаточно, но ничего из этого не подходило к тому, зачем я пришел.
— Джон, может быть, перестанем? Я устал, — опять ноет мой друг. — Мы тут все равно ничего не найдем.
— Нет! Ни за что! Я найду его! Я найду, а если вы не верите, то можете проваливать, — твердил я как заговорённый.
— Но, Джон… — теперь уже говорит Линдси. — Джер прав. Нам не надо было сюда идти, мы здесь ничего не найдем. Только зря время потеряем…
— Да пошли вы. Я никуда не уйду! Тоже мне, друзья. Вы меня даже поддержать не можете. Не хочу больше ничего слышать. Берите рюкзаки и вперед! — Я зол… Что же они так? Предатели…
— Но, Джон, это же безумие! Этот дом на соплях держится! Тут можно не заметить, как провалишься. Или на тебя свалится потолок. Ты о нас совсем не думаешь?! Да ладно мы — свое здоровье побереги-то! — Она стояла на своём, но и я не сдавал позиций.
— Как я уже сказал: я никуда не уйду. Вы либо со мной, либо против.
— Прости, Джонни, но мы против. Ты совсем обезумел со своими страшилками… — Джер развернулся и ушёл прочь от нас.
— А ты?.. — спрашиваю я у Линдси с надеждой, что она останется со мной.
— Прости меня, но я вместе с ним, Джон… Я тебе добра желаю! Но если ты ведешь себя как последний дурак, то с тобой говорить будут так же.
— Пф, даже ты… Ну и ладно! Проваливаете к чертовой бабушке!
— Джон… — тихо позвала меня девушка.
— Чего еще?!
— Удачи тебе… — так же тихо прошептала она и ушла вслед за другом.
Хах, больно она мне нужна. Всё, больше не хочу ничего слышать от этих псевдо-друзей. Я уйду от них. Мне не нужен никто.
Я ушел. Я свободен на эту ночь.
***
Великолепно, просто великолепно. Вижу через пустующее отверстие окна то, как уходят мои друзья… Ах да. Они просто знакомые прошлого.
Я замечаю Линдси… Зачем ты машешь мне рукой? Почему ты улыбаешься? Разве я не обидел тебя? Твоя улыбка печальна…
Могу ли я считать это как знак, что не вернусь к вам и Клэр? Что убийца настигнет меня? Ты не Ванга, не гадалка, которая предсказывает будущее, так что гадать бесполезно.
Через некоторое время слышу плач.
«У, Джон, дело плохо».
Детский плач, но как-то ближе.
— Кто здесь?
«Ребенок, не слышно? И ты ей поможешь?» — «Да, я должен. Это же ребенок! И вопросов быть не может!» — «Дурак. Тебе не кажется странным, что ночью в заброшенном доме… плачущий ребенок? Опускаю все подозрения: ты не забыл, что в новостях говорили о том, что убийцей, возможно, является ребенок?» — «Причем тут это. Мне не важно, что говорили в новостях. Я тут и слышу плач ребенка. Как я не могу помочь? Я не верю во всю эту чепуху насчет того, что это сделал ребенок. Он бы физически не мог такого сделать. Самые жестокие дети могут максимум убить животное, но не сильных мужчин».
— Эй, малышка, — да, я знаю, это девуш… девочка. — Ты почему плачешь? Тебя кто-то обидел?
Мои слова уходят в пустоту. Всхлипы прекратились. Я слышу топот маленьких ножек. Она бежит. Я просто обязан ей помочь! А если она бездомная? Признаюсь — мне страшно. Но это вполне естественное чувство.
Она бежит от меня, и я это отчетливо слышу. Она меня боится?
— Девочка! Девочка! Не беги, может я смогу тебе помочь! — Я иду за ней.
Вижу тень, которая сразу исчезла. Это она! Она! Та девочка, за которой я бегу.
— Дитя, почему ты от меня убегаешь?
Быстро поворачиваю за угол. Боже… Кровь, много крови. Трупы, которых подвесили за ноги. Полностью нагие, а кровь на их коже засохла.
Сердце бьется быстрее. Ничего не вижу. Меня убьют. Это я должен был произнести как вопрос, но это, скорее всего, правда.
Труп женщины качается, из-за чего что-то тихонько скрипело. Это место не заметили полицейские?
— Дерьмо… надо звонить друзьям! — уже достаю телефон.
«Они тебя от смерти не спасут…» — вспоминается мне недавний разговор с Клэр.
Что?! Сеть не работает? Да вы издеваетесь! Чёрт! Да здесь этот пол моей могилой станет! Я не могу сказать ни слова, в горле застыл крик, но он беззвучен. Черт, что я делаю?! Ноги идут сами, руки достают фотоаппарат.
«Время фотографировать» — услышал я голос внутри себя, который после начал страшно смеяться.
— Кто здесь?!
Я этот голос слышу впервые… Вроде…
«Хах, не узнаешь? Это я — твое, можно сказать, альтер-эго».
И на этом все. Нажимаю пальцем на кнопку и вспышка освещает все вокруг. Еще. Еще. Что я делаю? Слышу шаги.
— Девочка. Иди сюда.
Стоп, почему я не могу кричать?
Шаги затихают где-то в конце этого кровавого, пропитанного гневом, коридора. Страх охватил меня. Не могу сказать ни слова. Руки трясутся. Жалкое положение, особенно если рядом с тобой убийца.
Слышу всхлипы, он такие тихие… Хочу спросить (хоть и очевидно это), но получается лишь что-то нечленораздельное. Боже, какие грехи я совершил? За что так со мной? Спасите… Рука не слушается, и я опять щелкаю на кнопку фотоаппарата. Комната освещается лишь на миг, но и этого хватает, чтобы разглядеть человека. Мне всегда дед говорил, что за секунду невозможно ничего особенного сделать, но секунды достаточно, чтобы изменить всё. Только я никогда не понимал смысла этого высказывания. Может быть, кто-нибудь объяснит?
Какая-то неведомая сила заставляет посмотреть на фотографию… Темные волосы, которые больше похоже на сено, длинное платьице… оно розовое, я уверен. На ее ногах ничего не было; лицо было искажено в страшной улыбке, глаза будто с кровожадностью смотрели на меня, а со лба до подбородка стекала кровь.
Я от страха выронил камеру и она с грохотом упала на пол.
Всхлипы уже давно прекратились, и теперь из этого страшного угла слышались тихи издевательские смешки.
Свет луны озарил это прогнившее местечко и теперь виден её силуэт. Боже, страшно-то как… Она смеётся еще громче. Она исчезает… Где она? Цепи опять скрипят, трупы слабо качаются.
Вокруг меня что-то сжимается. Больно! Очень больно! В глазах темнеет, всё плывет. Голова кружится.
— Поиграй со мной, — слышу я тонкий девичий голосок за собой.
Касание её руки, и тело обдаёт жаром. Там, где она проводит, ощущение, что плавится кожа.
— Агрх… — лишь издаю я, больше не могу. Тихо скулю. Еще чуть-чуть — потеряю сознание.
— Я думаю, что с тобой будет весело, — и смех. Пронзительный смех.
Из носа потекла кровь. Мой мозг плавятся. Я горю.
ПОМОГИТЕ.
Кое-как прихожу в сознание. Вокруг темно и я ничего не вижу, но чувствую.. Чувствую, что сижу на холодном полу, но он другой, не такой, как в том паршивом детском саду… Стоп, где я? Ни черта не понимаю…
— Угхм, черт, как же больно… — мои руки затекли от оков. Да и вообще… оковы?
Пахнет гнилью, мусором, на стенах отчетливо, несмотря на темень, виднеются брызги крови. Меня убьют? Убьют. Поздравляю, Линдси. Поздравляю, Джон.
— Потерпи немного, может быть, потом сдохнешь… — и обладатель голоса шмыгает носом.
Плачет, она плачет. Ей жалко меня? Не думаю…
— Сдохну? От чего? — любопытство разрывает меня на маленькие кусочки, я спрашиваю об этом, не думая о другом.
— От голода. От инфекции, — шмыг. — От недосыпа…
И вдруг загорается свет. Я сразу же закрываю глаза, но такое чувство, что мне выжигают их. Больно, но через некоторое время боль проходит, и я щурюсь, открывая глаза. Позыв рвоты, меня тошнит, мутит. Мне очень хреново. Ну вот… Весь мой обед сейчас жирной лужей растекается по кафельному полу. Во рту вязко, ужасный привкус и очень хочется воды…
— Если Джефф узнает об этом, — её голос дрожит, — то он тебя выпотрошит…
Она до сих пор сидит ко мне спиной. Я не вижу её лица, её глаз, слёз, лишь спутанные русые волосы в грязи и розовое платьице, которое было в крови и такой же грязи. Выпотрошит? Значит, убийца не девочка, а этот Джефф?
— Тогда я ни черта не понимаю…
— И не поймешь… — её голос затихает, она говорит всё тише и тише.
Комната как какая-то палата психиатрической больницы: белые стены в крови, каких-то иероглифах. Белый пол, который был холоден до безобразия. Лампочка еле-еле держится, но светит очень ярко, и цепи для сумасшедшего. Сумасшедший — я.
Наступает гробовая тишина, которая прерывается лишь громкими стуками моего сердца. Мне очень страшно.
— Где я? Как ты меня сюда перенесла? Кто ты, в конце концов? — я орал. Очень сильно орал.
«Тебе каюк, ха-ха-ха, а Клэр тебе говорила, что лучше уходить. Что за бестолковый человек? Никого не слушаешь».
— Заткнись! — закричал я на всю комнату.
Девочка вздрогнула, но не повернулась.
— Ты с кем говоришь? — прошептала она, явно шокированная.
— Эм… Да так…
Что?! Мне не почудилось? Она в мгновение встала. Её глаза были красные, она много плакала, на веках были следы от дорожек крови. Она плачет кровью? Кровь течет из глаз, скатывается по подбородку, шее, грудной клетке, оставляя на розовом платьице красные пятна.
— У тебя нет друзей? У меня тоже… Я живу со странными людьми, я хочу иметь настоящих друзей…
— Тварь, у тебя никогда не будет друзей, если ты так обходишься с людьми! — пытаюсь вырваться из кандалов, но они лишь громко побрякивают, а эхо от них быстро распространяется по всей комнате. Бесполезно. Ничтожное положение. — Помогите! Помогите! Да чёрт! — Еще больше дергаю руками в надежде, что они отцепятся, сломаются. — Помогите!
— Твоих криков никто не услышит… Ты подохнешь здесь. Пока у тебя есть время подумать. Думай над чем хочешь, ведь перед смертью не надышишься…
Она снова сидела ко мне спиной и плакала. Тварь.
— Помогите! — я кричал. Я потерял страх, но было такое ощущение, что надежда заполоняет меня, заменяя мою душу собой — хотя знаю, что сдохну, но пытаюсь что-то исправить. Меня лишает воздуха жалкая надежда. Надежда на то, что я вернусь к ребятам. Вернусь к Клэр.
— Прекрати… — доносятся всхлипы и она начинает плакать. Плакать своими кровавыми слезами, которые скатываются по щеке, шее, подбородку, грудной клетке и остаются алыми пятнами на её розовом платье.
Я заново дергаю руками, мои наручники звенят так громко, что кажется: еще чуть-чуть, и у меня лопнут барабанные перепонки. Ну и пусть. Я верю в то, что они сломаются. Жалко, что надежда умирает последней.
— Прекрати, пожалуйста, прекрати… — она заткнула уши руками и, дрожа, сжалась в комок, прижимая ноги к себе. Она что, боится громких звуков? Ну что ж…
— По-мо-ги-те! — кричу еще я сильнее. Я заставлю тебя страдать, тварь.
— А ну живо заткнулся! — нечеловеческий голос, и я слышу то, как в одну секунду разбились все лампы, освещавшие эту страшную комнату.
Осколки от них разлетались во все стороны, некоторые попали мне в ногу. Я издал истошный вопль, но больше звуков не последовало.
— Тебе больно… Мне тоже больно… Давай разделим её? Давай разделим боль? — её голос звучал так холодно и безразлично.
— Да пошла ты. Ты меня притащила сюда! Ты убиваешь людей! И ты еще ждешь поддержки от кого-то? Смешно. — Слышу хруст и судорожный вздох. А чего она еще ожидала? Вот бы позвонить друзь… Стоп, а где мой телефон? Черт, паршивка мелкая, мой телефон еще утащила?!
— Жаль, очень жаль…
И снова эта ужасная боль. Боль. Боль. Боль!
Я слышу тяжелые вздохи над собой. Холод, исходящий от неё. Но я её не вижу, только чувствую. Беспросветная тьма, из-за которой эта комната кажется бесконечной. Тишина гробовая, я напряжен. Она дышит на меня, от неё несёт гнилью, грязью, кровью.
— Чего ты от меня хочешь?! — Я еле сдерживаю рвотные позывы.
— Того, чего не смог дать ни один из всех…
О боже, она говорит загадками, это полный ужас…
— Поиграй со мной…
И меня наполняет чувство одиночества, становится очень холодно.
— Только игрушкой станешь ты, — с долей презрения отвечаю ей я.
И на этом я отрубаюсь…
***
Итак, всем привет, я Джон. Уже 23 года, как я живу в этом мирке с его отвратительными жителями и учусь на фотографа. Но кажется, что меня это погубило. Я сам себя погубил.
И я скоро умру. Ройте могилу, если только, конечно, найдете мой труп.
[hide]Источник[/hide]
Автор: ShinigameDesu
