Вот такой вот рассказ
Здравствуйте, дорогие мои. (с) Регина Дубовицкая.
История моя, автор — я.
Давно меня тут не было… но сейчас не об этом. Вот, притащил вам пару историй.Случилось сие действо с одной из моих сотрудниц, Юлькой, в начале прошлого месяца. Прихожу я, значит, с утра на работу и не успела загрузить компьютер, как раздался звонок стационарного телефона. Злобный Юлькин голос, срываясь на матерную брань, прокричал мне в трубку что-то типа: «Звиняй, седня не приду. Объясню все, но не сейчас, и не здесь». Не успела я опомниться, как на другом конце провода раздались короткие гудки. Ну, ладно, думаю, у кого-то утро не задалось, с кем не бывает.
Юлька появилась на следующий день вся растрепанная, взволнованная и невыспавшаяся. На вопросы отвечала коротко и вдумчиво, что на Юльку совсем не походило. Единственное слово, которое поняли все — «переезд».
И это-то было странным, потому что буквально пару недель назад Юлькино семейство, включая саму Юльку, ее мужа и дочь, с шутками и прибаутками переехало в свой собственный дом. Радости не было предела, и не потому, что купили они эту развалюху в каком-то пригородном селе и за гроши, а потому, что к этой хибаре довоенного производства прилагался мама дорогая какой участок! И на нем планировалось начать строить коттедж Юлькиной мечты, с блек-джеком и… Ну, да неважно.
В общем, глядя на Юльку, нетрудно было догадаться, где теперь находятся ее мечты об окнах во всю стену и горшочках с фиалками на кухонных подоконниках. Мы всем дружным коллективом дружно терпели две недели, наивно полагая, что Юльке изменил муж, а та упорно отмалчивалась. Но в один прекрасный послерабочий вечер собрались мы за бутылочкой вина и девчонку прорвало:
— Может, кто из вас знает, что это, — сжимая в пальцах тлеющий Кент басила Юлька таким тоном, будто была уверена, что мы все такую фигню дома каждый день видим, — а то я уже ногти на пальцах грызть начинаю от волнения, а они акриловые, вредные. Было дело накануне того самого утра, когда я позвонила на работу. Проводила я, значит, Лёху своего в рейс, доча у мамы была, а я одна дома есть готовлю. Время — половина двенадцатого ночи. Телевизор орет, картошка жарится, в общем, все как положено. И тут слышу — дверь входная открылась. Нет, даже не открылась, а распахнулась. И даже не вижу я, а чувствую, с какой силой будто снаружи рванул ее кто-то со всей дури! Выхожу я с кухни в коридор — вся такая крутая, в трусах, в руке нож, а на пороге дед стоит. Обычный такой дед в синем трико, в белой майке, поверх майки что-то типа куртки драной надето, борода еще у него была, белая.
Сначала-то я не испугалась, говорили нам, что бабулька, которая тут жила, самогонкой втихую приторговывала, и что могут к ней шляться по старой памяти. Да и было дело, приходили по ночам. Муж прогнал, да не всех, видимо — вот еще одна душа заблудшая приплыла.
Ну, только я открыла рот, чтоб дедуле объяснить, что пока бабкин аппарат с мужем не найдем, в этом доме объявлен сухой закон. А сказать-то ничё и не могу… Смотрю только на него. А он, — Юлька прикурила от своего окурка новую сигарету, — а он вдруг ни с того ни с сего на колени стал опускаться, медленно так, по-старчески, но ни на секунду взгляда от меня не отвел. И тут он резко встал на четвереньки и начал лаять! Громко, сипло, прыгал, скакал, бесновался, как собака на привязи! И точно, смотрю, а дальше порога он не переступает, будто привязан он там, снаружи, за что-то. Вертится, на дыбы встает, кидается, лает, а в дом никак не получается зайти у него. Минут пять скакал и исчез… Вот тут-то меня и прорвало!!! Орала я, девки, как резаная!!! Как не поседела там, не знаю. На рыданья мои соседи сбежались, а я в трусах, с ножом, реву — шоу, в общем.
Соседи, после моих сбивчивых объяснений решили, что меня собака испугала. Пожалели меня и разошлись по домам. Бабулька одна осталась, соседка. Я ее попросила меня покараулить, пока оденусь и такси дождусь. Уже на улице, когда я в машину садилась, теть Маша вдруг спросила: «Сильно напугал-то тебя? А то смотри, тут у нас одна испуг, говорят, хорошо сливает».
Моему удивлению не было предела. В висках стучало жутко, мысли разбегались по углам, а мозг упорно изображал стакан холодной водки.
— Теть Маш, а почему Он в дом-то не зашел?
— От чего не знаю, того не знаю. Может, привязал Его кто там, возле двери. А может, икон боится…
