История одного суицида

Автор — я.
Описание — история одного суицида.

Мы с Сашей дружили с начальной школы. Класса со второго, когда нас с ним посадили за одну парту. Других близких друзей ни у меня, ни у него не было, общества друг друга нам вполне хватало. Жили мы в соседних домах и из школы обычно возвращались вместе.
Сашка исчез, когда мы заканчивали одиннадцатый класс. Просто взял и не пришел на уроки. Я звонила ему на каждой перемене, но телефон был вне зоны. После уроков позвонила ему на домашний. Ответила Сашина мама. Оказалось, что Саша не вернулся домой еще вчера. Он сказал что останется на ночь у меня, а потом вместе со мной пойдет в школу. Мы иногда ночевали друг у друга, так что Сашина мама не удивилась. В мыслях она, кажется, давно нас уже поженила и придумала имена своим будущим внукам.
Потом было расследование. Меня допрашивали раз пять. Я повторяла одно и то же: нет, Саша не пил, не курил и никогда не упоминал при мне о наркотиках. Домой мы в тот день шли раздельно — у меня было после уроков занятие по фортепиано. Нет, у него не было девушки. Нет, я тоже не его девушка. Нет, ему никто не угрожал. Да, я бы обязательно знала, я его лучшая подруга, и секретов у нас друг от друга нет. Последнюю неделю он был немного замкнут и задумчив, но причиной этого я считала близящиеся выпускные экзамены и поступление в ВУЗ.

Но на самом деле была одна вещь, о которой я никому не сказала. Через несколько дней после Сашиного исчезновения со мной случилось ночью событие, забыть которое я не смогла и теперь-то уже точно не смогу… Я проснулась от того, что что-то ударилось в мое окно. Еще сонная, я села на кровати, потирая глаза, удар повторился. Я подошла к окну, откинула штору и увидела огромную чайку. Еще раз, видимо, контрольный, она стукнула клювом в стекло и улетела, описав широкую дугу низко-низко над землей. А я посмотрела вниз, машинально следуя взглядом за траекторией ее полета. Там, под моим окном стоял Саша. Не думая, что всех перебужу, я распахнула окно, высунулась и закричала:
— Сашка!!! Ты где был? Тебя милиция уже ищет! — или может, что-то другое. Но смысл близок.
Саша помотал головой и прижал палец к губам. Потом поманил меня жестом к себе.
— Сейчас спущусь! — уже тише пообещала я. Джинсы, водолазка, куртка… все это как будто нарочно запутывалось и не желало надеваться. Завязать шнурки кроссовок вообще было непосильным квестом. Меня совсем не удивляло, что родители не проснулись от всего этого шума. Я даже не думала об этом. Наконец я со всем справилась и, прыгая через ступеньку, сбежала вниз. Прохладный ночной воздух немного привел меня в чувство. Саши нигде не было, я крутила головой, пытаясь его увидеть, ведь он не мог далеко уйти. И вдруг я заметила его — знакомый силуэт с растрепанными волосами, в нелепом плаще. Он был в метрах двадцати от меня. Просто стоял и смотрел.
— Сашка! — я быстрым шагом на грани бега устремилась к нему.
Он развернулся и медленно, неторопливо побрел в сторону школы. Я бежала за ним так быстро, как только могла, вскоре начала задыхаться. Но не приближалась к нему ни на шаг. Хотя он не только шел неторопливо, но даже останавливался, когда я отставала совсем сильно. Иногда я звала его, но он не реагировал. Я достала на бегу телефон и позвонила ему. В этот раз абонент не был «вне зоны», но и трубку не брал.
Я потеряла чувство времени. Судя по тому, что мы были уже на окраине города, мы прошли/пробежали не меньше десяти километров. Но усталости я не чувствовала. Постепенно начинало светать. Солнца не было видно, но темнота ночи быстро сменялась утренними сумерками. Все вокруг заливал странный, невыразимо прекрасный золотой свет. Похожее освещение бывает перед грозой вечером, когда все видится желтоватым, как на фотографии в режиме сепии. И мое, и Сашино движение словно замедлилось, как будто мы двигались в воде. Я озиралась по сторонам, и взгляд выхватывал детали полузнакомого района. Киоск «Мороженое», весь проржавевший, покрытый облупившейся голубой краской. Трамвайное кольцо без единого трамвая. Трамвайные пути уходят вдаль по каменистой насыпи. По обеим сторонам от насыпи желтеет осенний лес…
Желтеет?! Несколько часов назад была весна. Не знаю, как я справилась со своим удивлением. Скорее всего просто боялась потерять Сашу из вида, а потому не обращала внимания на эти нестыковки. Он шел по насыпи, и я шла за ним. Воздух был необыкновенно свежий и чистый, я вдыхала так глубоко, как только могла, и никак не могла надышаться. Саша, шедший впереди, изменился. Он стал выше, и волосы как будто отросли. Но это был он, Саша. Никаких сомнений. В какой-то момент мы сошли с насыпи и углубились в лес. Тут и там росли причудливые цветы ярких и необычных оттенков. Не сразу, но я заметила, что играла тихая, и очень красивая музыка. Она доносилась отовсюду сразу, определить ее источник было невозможно. Я чувствовала себя легко и счастливо, все заботы и беспокойства исчезли. Я была как раз там, где мне полагалось быть, и Саша был рядом. Ничего больше не имело значения. Впереди меня ждало лишь бесконечное счастье. Наконец Саша остановился на небольшой поляне. По центру ее был крошечный круглый прудик, диаметром метра три-четыре. Вода в нем была идеального лазурного оттенка. Такого, как небо в солнечный летний день. Она была абсолютно прозрачной, видно было дно, выложенное цветными камешками, и ключи, бьющие со дна.
— Тебе тут нравится? — спросил Саша.
— Конечно, — согласилась я.
— Ты сможешь найти сюда дорогу. Ты придешь?
— Да… но…
— На, выпей.
Я совершенно не уловила момент, когда у Саши в руке появилась чашка, но он уже зачерпывал воду из пруда, а потом протянул чашку мне.
Я послушно взяла чашку. Вода была сладковатой, ледяной и очень вкусной. Потом все вдруг закружилось, сначала медленно, потом быстрее и быстрее. Я поняла, что падаю. И проснулась в своей кровати.
Сначала решила, что мне просто приснилось. Но моя одежда, в которой я «гуляла», еще хранила запах леса. В капюшоне куртки я нашла красно-желтый кленовый листок. А на телефоне был звонок на Сашин номер. Я не знала что думать. Мне не с кем было обсудить это, поэтому я никому ничего не сказала.
В тот же день я поехала туда. Район я представляла вполне точно, потому что запомнила ориентиры в виде ТЦ и бензоколонки. Решила, что школу ради такого дела можно и прогулять. Меня ожидало разочарование. Трамвайной остановки не было, леса, естественно, тоже. Не было и киоска с мороженым, на его месте стоял салон сотовой связи.

Я полюбила гулять в том районе, а позднее сняла там квартиру. Ее окна выходят как раз на то место, где когда-то я видела трамвайные пути. Сейчас там оживленная улица. И никаких трамваев. Первое время старалась, когда иду домой мимо магазинчика, заменившего собой салон сотовой связи, не смотреть на него до последнего момента. Думала, что «а вдруг». Подниму глаза — а там этот обшарпанный киоск с мороженым. Но нет, магазинчик был непоколебимо реален. Когда выходила курить на балкон, тоже до последнего смотрела в другую сторону, и лишь перед тем, как вернуться в комнату, бросала взгляд туда, где должна была быть насыпь с трамвайными путями… и Лес.

Потом совершенно случайно мне в руки попали варианты проектов застройки того сравнительно нового квартала. По одному из проектов трамвайное кольцо планировалось как раз там, на окраине. И на одном из эскизов был голубой павильончик, совсем как тот киоск мороженого. Меня тогда как будто ударило током. Я тупо смотрела на изображение места, которого никогда не было… но в котором я побывала. И в котором я была настолько счастлива, что все радости этого мира стали для меня бледной тенью, бессмысленным призраком… Это не укладывалось в голове. Я разревелась тогда прямо на работе, хорошо хоть успела уйти подальше от коллег…
Прошло уже десять лет. Но я по-прежнему скучала по Сашке. У меня так и не появилось ни других близких друзей ни даже романтических отношений с прицелом на свадьбу. Я до сих пор хранила тот кленовый листок и единственную нашу с Сашей совместную фотку как главные свои драгоценности. И до сих пор испытывала острое желание бросить все и уехать… куда-то… при виде желтеющих по осени деревьев. Работа моя меня устраивала, но интереса не вызывала. Я жила как бы «временно», в ожидании сама не зная чего. И никогда, ни на день не забывала Сашку и осенний лес. Они всегда были для меня гораздо реальнее чем окружающая действительность.

Однажды я шла домой вся в своих мыслях, совсем не относящихся к Лесу. И тут вдруг услышала отчетливо трамвайный звонок и характерный грохот трамвая по рельсам. Инстинктивно тут же остановилась и посмотрела в ту сторону, где должно было быть кольцо и насыпь с рельсами. Нет, трамвай я не увидела. Увидела пустую улицу, без машин, без пешеходов, пустую на всем ее видимом протяжении. И это при том, что там даже утром всегда полно народу. Даже ночью хотя бы машины ездят… Потом услышала еще раз трамвайный звонок. Уже тише и дальше. Сердце колотилось, как ненормальное. Я не поленилась пройти эту улицу до конца (не встретила ни единого человека, не увидела ни единой машины, и это в семь-то вечера, на улице с обычно оживленным движением). Потом пошла домой, обзывая себя галлюцинирующей дурой. В ту ночь мне опять приснился лес. Я бегала по нему, такая же счастливая и свободная, как тогда, на той прогулке. Сашки рядом не было, но в какой-то момент я почувствовала, что он ждет меня на полянке с лазурным прудом. И откуда-то я знала направление. Улыбаясь, я шла туда, деревья расступались, яснее очерчивая мне путь, листья мягко шуршали под ногами. И еще музыка — та самая музыка слышалась тихо-тихо где-то вдалеке. Как раз там, куда я шла… Я проснулась с температурой 40 и провалялась две недели в лихорадке. Дважды был бред, и мне являлся Саша. Он вырос, повзрослел, как и я. Стал еще красивее, чем был. Он звал меня за собой, но от слабости во всем теле я не могла подняться. После второго «визита» температура спала, и вскоре я полностью поправилась.

Потом был еще один случай. Я шла на работу, ужасно опаздывала и изо всех сил выдумывала оправдание перед начальником, потому что опаздывала я не абы как, а на важные переговоры с клиентом. Передо мной никого не было. Что-то мягко задело лицо, оказалось, птица, огромная чайка. Кажется, ее крылья были почти метр в размахе. Я ошарашенно поглядела ей вслед, даже остановилась. А когда снова пошла, обнаружила, что из магазинчика (да, того самого, который заменил собой салон сотовой связи на месте, где по проекту безвестного дизайнера мог расположиться голубой киоск) выскочила девочка лет десяти, одетая в легкую юбочку и футболку. А был поздний ноябрь. В руках у девочки было мороженое. Которое сроду в том магазинчике не продавалось. С колотящимся сердцем и дрожащими руками я зашла туда. Спросила мороженое. Продавец сказал, конечно, что его нет. Я сказала про девочку, и продавец предположил, что мне померещилось, потому что никакие девочки к ним не заходили. Не дослушав его, я выбежала на улицу. Девочка стояла в самом начале той улицы, на месте которой я когда-то видела трамвайные пути и насыпь. Она лопала свое мороженое, смотрела на меня и улыбалась. Очевидно, она совсем не мерзла в своей летней одежде на холодном ноябрьском ветру. Я медленно, как загипнотизированная, пошла к ней. И в последний момент взглянула на дорогу. Отшатнулась, мимо пронеслась под 100 км какая-то машина. Девочка с мороженым исчезла.

После этого случая я все поняла. Ведь все так просто… Так просто, что это даже смешно, что мне понадобилось десять лет, чтобы понять. Я дописала этот текст и только что выпила одно интересное снотворное. Дозировка превышает смертельную в два раза. Я сейчас сижу у окна и вижу, как улица медленно начинает расплываться, на ней уже явственно проглядывают полосы трамвайных путей. Дома исчезают, и проявляется каменистая насыпь. Прокуренная комната благоухает свежестью осеннего леса, и кажется, да, я слышу вдали ту самую музыку.